Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ

В первую неделю февраля 1098 года крестоносцам, продолжавшим осаду вопреки всем трудностям и невзгодам, стало известно о том, что сам сирийский султан Фахр аль-Мульк Рыдван с многочисленным войском выступил из Алеппо по направлению к Антиохии. Ходили слухи, что Ягисиян бен Мухаммед бен Альп признал себя покорным и послушным вассалом Рыдвана в обмен на его военную помощь.

Боэмунд Тарентский на военном совете предложил встретить султана, чей авангард уже вступил в Харим, расположенный в 35 км восточнее Антиохии, не допуская его к осажденному городу и дать бой в том месте, которое окажется наиболее выгодным для христианских сил. Прочие предводители похода поддержали инициативу князя Таранто.

На рассвете 8 февраля передовые отряды Рыдвана, двигавшиеся вдоль правого берега Оронта, обнаружили, что дорогу, ведущую к Антиохии через Железный мост, надёжно перекрыла кавалерия крестоносцев. Христианское воинство расположилось пятью последовательно стоявшими друг за другом эскадронами на самом узком участке дефиле, которое образовывал правый берег петляющей излучины Оронта и южные склоны кургана Телль-Тайинат[1].

Численность сирийского войска неизвестна. Скорее всего, Рыдван имел под рукой около 5-6 тысяч конных воинов. Вместе с султаном в поход против неверных выступили атабеки сирийских городов Хама и Амид. Один из непосредственных участников осады Антиохии – хронист Раймунд Ажильский утверждает, что армия Рыдвана насчитывала 28 000 конных воинов[2].

Ядро крестоносного воинства и его главную ударную силу составляли 700 тяжеловооружённых всадников и рыцарей[3]. Семь сотен боевых коней – это всё, чем располагали «освободители Святой Земли» на тот момент. Прочие лошади пали от бескормицы, находились в крайне истощенном состоянии или были съедены.

Опытные военачальники – Боэмунд Тарентский и Раймунд IV Тулузский выбрали оптимальную позицию для того, чтобы минимальным количеством наличных сил свести к нулю численное преимущество мобильной лёгкой мусульманской кавалерии. Конное войско Рыдвана не имело возможности произвести фронтальную атаку всеми силами. Одновременно сразиться с передовыми боевыми порядками европейцев могли не более двух-трёх сотен сельджуков и сирийцев. Обойти крестоносцев с флангов не позволял ландшафт местности, а для совершения обходного рейда с последующим заходом в тыл требовалось слишком много времени.

Фахр аль-Мульк Рыдван прибегнул к единственно возможной в сложившихся неблагоприятных для него условиях тактике ведения наступательного боя. Он поочерёдно посылал в атаку по 200-250 своих кавалеристов, надеясь, что в какой-то момент им удастся пробить брешь в передних рядах противника. Однако все эти попытки оборачивались неудачами и существенными потерями для нападавших.

Раз за разом атакующая волна мусульманской лёгкой конницы разбивалась в мелкие брызги, налетая на неприступную и непоколебимую стену тяжеловооруженной и надёжно защищенной западноевропейской кавалерии. Ошарашенные, сбитые с толку, покрытые кровоточащими ранами, обескураженные всадники султана откатывались назад, отступая в беспорядке и полном расстройстве.

Князь Таранто и граф Тулузы своевременно меняли передовые отряды, пользуясь паузами. После отражения очередной яростной атаки врага передний эскадрон быстро и организовано перемещался в тыл общего построения крестоносцев. Новое нападение мусульман встречали свежие и полностью готовые к схватке всадники, которые до этого в схватке не участвовали или успели отдохнуть и восстановиться.

Разумеется, Рыдван и его военачальники предприняли несколько попыток выманить неприятеля, имитируя притворное отступление. Однако опытные предводители похода, уже хорошо знакомые с этим широко распространенным тактическим приёмом азиатов, не поддавались на обманные уловки врага, оставаясь на месте.

Раздосадованный сирийский султан принял решение расстроить боевые порядки католиков интенсивной навесной стрельбой из луков. Однако узость дефиле, в котором происходило сражение, не позволяло единовременно задействовать хотя бы тысячу лучников. Полководцам Рыдвана пришлось конных стрелков выстраивать узкими шеренгами, сформировав из них строй в форме вытянутого прямоугольника.

Боэмунд и Раймунд IV разгадали замысел султана. Они не стали дожидаться, когда сарацины обрушат на крестоносное воинство ливень стрел, а сами перешли в неожиданную контратаку. Таранный удар норманнских и франкских рыцарей, а также поддержавших их сержантов и конных оруженосцев опрокинул мусульманских стрелков, смешав их ряды.

Чтобы избежать паники и массового беспорядочного отступления Рыдван задействовал свою личную гвардию. Султанские гулямы намеревались ударить крестоносцам во фланги, чтобы остановить их дальнейшее продвижение. Однако теснота, вызванная узостью свободного пространства поля боя, не позволила всадникам Рыдвана осуществить задуманный манёвр.

Неимоверная толчея, давка, смешение людей и коней – весь этот стихийно бурлящий водоворот человеческих тел и лошадиных крупов был на руку европейцам. Сохраняя монолитный строй, словно горячий и остро заточенный нож разрезающий кусок масла, крестоносцы, напирая, уверено продвигались вперёд, перемалывая и гоня перед собой мечущихся вражеских всадников подобно гигантскому катку.

В отчаянии, ища спасение и стремясь вырваться из тесной смертельной ловушки, сельджуки и сирийцы направляли своих коней в воды Оронта, надеясь перебраться на левый берег. Однако именно в этих местах русло реки было особенно глубоким и полноводным. Паника и давка, возникшая на берегу, приводила к десяткам и сотням напрасных жертв среди людей и лошадей, что тонули в мутных водах весеннего Оронта.

Разгром султанского войска был полным и сокрушительным. Фахр аль-Мульк Рыдван и его ближайшее окружение стремглав бежали в Алеппо, бросив на произвол судьбы большую часть войска, что избежало уничтожения и погибели. Отряды разгромленных сирийцев и сельджуков заполонили округу. Выжившие воины с ужасом в голосе и глазах сообщили местным жителям, что армия султана потерпела страшное поражение.

Опасаясь преследования, беглецы наспех разграбили Харим, предав огню городские склады с продовольствием, после чего направились дальше на восток. Тех людей султана, что опрометчиво подались на север, надеясь до лучших времён отсидеться в горах, вылавливали вооруженные отряды местных армян и сирийских христиан. У пойманных мусульман отнимали лошадей, оружие, одежду, ценности, а потом убивали.

Так совпало, что в тот же день – 8 февраля Ягисиян бен Мухаммед бен Альп организовал очередную масштабную вылазку. Скорее всего, до эмира дошли известия о том, что войско Рыдвана уже на подходе к Антиохии. Заметив, что практически вся конница европейцев удалилась в восточном направлении, Яги-Сиян принял решение внезапно атаковать позиции крестоносцев, расположенные на северо-восточной оконечности внешних крепостных стен Антиохии.

Увы, но эмир запоздал с началом вылазки. Кроме того, передовые посты франков и норманнов вовремя обнаружили приближение врага. В тот момент, когда между Герцогскими и Собачьими воротами разгорелась схватка между сельджуками и крестоносной пехотой, на горизонте показалось облако пыли. Ягисиян бен Мухаммед бен Альп почти не сомневался, что это на помощь ему спешит авангард войска сирийского султана, одержавший победу над неверными.

Каково же было разочарование и изумление эмира, когда в приблизившейся кавалькаде он разглядел не славных сельджукских батыров и сирийских гулямов, а крестоносцев. Яги-Сиян понял, что армию Рыдвана постигла катастрофа, а помощи Антиохии в ближайшее время ждать неоткуда. Эмир отдал приказ своим бойцам срочно возвращаться обратно в крепость.

Победа, одержанная крестоносцами в битве у Железного моста, имела огромное стратегическое и моральное значение. Вторая по счёту мусульманская армия, пытавшая деблокировать Антиохию, была разгромлена и рассеяна. Раймунд Ажильский сообщает о том, что убитыми войско Рыдвана потеряло 1500 человек[4]. И на этот раз сведения личного духовника и капеллана Раймунда IV Тулузского выглядят вполне достоверными.

В качестве трофеев победители захватили сотни лошадей, богатые одежды, оружие, щиты и кольчуги. К большому сожалению для европейцев, разжиться продовольствием и фуражом не получилось. Что касается осажденной Антиохии, то теперь свои последние надежды на счастливое избавление Яги-Сиян связывал с армией Кербоги – могущественным атабеком Мосула.

Как это часто бывает в подобных случаях, европейцы стали выяснять, кто внёс наибольший вклад в достигнутую победу. Неизвестный автор «Деяния франков» главным героем битвы выставляет Боэмунда Тарентского, посвятив описанию его ратных доблестей следующий фрагмент своей хроники:

«Со всех сторон защищенный знаком креста, был он, словно лев, что проголодав три или четыре дня, выходит из своей пещеры, рычащий и жаждущий овечьей крови, и безрассудно бросается на стадо, растерзывая овец, бегущих в разные стороны. Так он сражался среди толп турок. Он так сильно наседал на них, что языки знамени метались над их головами»[5].

Примечательно, что другие авторитетные хронисты – Рауль Каннский, Фульхерий Шартрский, Альберт Ахенский и Раймунд Ажильский не отмечают столь яркого и активного участия в битве у Железного моста. Более того, Альберт из Ахена (Аахена) в своей «Иерусалимской хронике о Священной войне» утверждает, что более всех прочих накануне сражения крестоносцев вдохновлял на предстоящую схватку папский легат. По сведениям Альберта Ахенского, именно Адемар Монтейльский настоял на том, чтобы встретить армию Рыдвана не у стен Антиохии, а на дальних подступах к ней[6].

Раймунд Ажильский лавровый венок главного триумфатора победителя войска сирийского султана возлагает на голову Готфрида IV Бульонского, сообщая следующие сведения о его персональных боевых заслугах: «В этой битве особенно прославился герцог Лотарингский. Он нагнал неприятеля у моста и, заняв одно возвышение, разрубал приближавшихся пополам»[7].

Знаменательная победа «защитников и освободителей Святой Земли» на следующий же день была омрачена очередным массовым актом вандализма и осквернения памяти усопших и павших врагов со стороны католиков. Узнав о том, что ночью под покровом темноты жители Антиохии похоронили в одном из оврагов, расположенных близ Герцогских и Мостовых ворот, своих воинов, погибших во время вчерашней вылазки, паломники пришли в негодование.

Ещё накануне – сразу же после окончания сражения у Железного моста нескольким знатным мусульманским воинам и военачальникам крестоносцы отрубили головы, чтобы затем перебросить их по сложившейся традиции через крепостные стены Антиохии в качестве очередного акта устрашения. Теперь благоверные католики, разгоряченные излишним количеством выпитого вина, изменили свои намерения.

Разъяренные толпы пилигримов устремились на импровизированное мусульманское кладбище, где начали повсеместно осквернять могилы. Надгробные камни разбивались молотками и криками, могилы разрывались, а тела, находившиеся в них, извлекались, предавались поруганию и обезглавливанию. Оскверненные трупы частично были свалены в единую кучу, а большей частью выброшены в воды Оронта.

Среди вандалов-осквернителей оказалось немало мародёров, которые обобрав покойников, не погнушались облачиться в дорогие одеяния усопших и одеть на себя их драгоценности. Отрубленные головы паломники насадили на острия копий, после чего несколько раз специально медленно прошлись на виду у вражеских воинов, охранявших крепостные стены и башни, демонстрируя защитникам и жителям Антиохии останки их соотечественников и единоверцев.

Ягисиян бен Мухаммед бен Альп не остался в долгу. По его приказу на крепостных стенах и башнях в следующий полдень были замучены, а затем обезглавлены несколько пленных участников похода, а также местные жители из числа христиан. Вновь изуверским истязаниям подвергся антиохийский патриарх Иоанн Оксит. Его сначала жестоко избили палками, а затем подвесили вниз головой, привязав к ногам железные цепи.

Вскоре после победы у Железного моста в стан крестоносцев прибыли послы из далёкого Каира. На тот момент Египет являлся частью Фатимидского халифата – оной из наиболее могущественных средневековых мусульманских держав. На пике своего могущества, пришедшееся на последнюю треть Х века, Фатимидский халифат занимал территории всей современной Северной Африки, Палестины, Ливана и западной части Аравийского полуострова.

Во время Первого крестового похода Фатимидский халифат переживал очередной династический и внутриполитический кризис, осложнявшийся многочисленными междоусобицами и восстаниями подданных халифа. Однако представители Фатимидской династии по-прежнему обладали внушительным многотысячным войском и имели достаточно средств для его содержания и увеличения численности.

Главной религией Фатимидского халифата был ислам шиитского толка, а потому правители Фатимидской династии находились в постоянной и непримиримой вражде с сельджуками, исповедовавшими ислам суннитского толка. Кроме того, фатимидские халифы постоянно стремились расширить сферу своего влияния на Ближнем Востоке за счёт возвращения под свою власть Леванта и Палестины, чьи территории вышли из подчинения шиитам в последней четверти ХI века. Экспансия Фатимидского халифата в отношении Ближневосточных земель напрямую затрагивала геополитические интересы арабских правителей, чьи владения находились в Ливане и Сирии.

На момент осады Антиохии фатимидским правителем был Абуль-Касим Ахмад аль-Мустали Биллах. Однако власть этого 21-летнего халифа была чисто номинальной. Все бразды военного, политического, экономического и религиозного правления были сосредоточены в руках опытного, могущественного и всесильного визиря – Аль-Афдаля Шаханшаха[8].

Посланники великого визиря Фатимидского халифата прибыли в лагерь крестоносцев с конкретными предложениями. Аль-Афдаль Шаханшах предложил европейцам военный союз против сельджуков и арабов-суннитов, правивших в сирийских и палестинских городах, а также заранее разделить сферы будущего влияния на Ближнем Востоке.

От имени своего халифа великий визирь предложил европейцам северную часть Леванта, а также северные, западные и центральные районы Сирии. Фатимидскому халифату отходили Южный Ливан, Палестина и южная часть Сирии. В другой ситуации предводители крестоносного движения, вполне возможно, и согласились бы принять данные условия.

Однако, не будем забывать, что главной целью похода было освобождение Иерусалима и Святой Земли, то есть территорий Палестины, которую фатимиды непременно хотели оставить себе. У герцогов и графов хватило ума, опыта и выдержки, чтобы, не раскрывая истинную цель своего предприятия, вежливо отказать шиитам, не разжигая в них злобы, подозрения и обиды.

Высокородные европейские аристократы заверили посланников Аль-Афдаля Шаханшаха, что самым внимательным образом рассмотрят и обсудят его предложение, после чего непременно уведомят об окончательном своём решении. Послам вручили дары из числа трофеев, взятых после битвы у Железного моста, и, выказав им должное почтение, согласно дипломатическому этикету того времени, отпустили восвояси с миром и уважением.

В то время, пока сложная стратегическая обстановка, сложившаяся для крестоносцев под стенами Антиохии, медленно начинала выправляться в пользу осаждавших, поистине небывалых почти невероятных успехов на самой восточной окраине Малой Азии добился Балдуин Булоньский (Бульонский). Он, как уже говорилось в одной из предыдущих публикаций, в начале февраля 1098 года с четырьмя сотнями воинов отправился искать себе персональное владение среди армянских городов, находившихся под властью сельджуков.

Бывший граф Вердена исполнил своё заветное желание, причём в таком масштабе, о котором не мог прежде и мечтать. Имея в своём распоряжении всего 200 всадников и столько же пехотинцев, Балдуин первоначально изгнал сельджуков из городов Телбашир и Равендан. Вскоре младшего брата Готфрида IV Бульонского призвал на защиту Эдессы (современный турецкий город Шанлыурфа) её правитель – князь по имени Торос.

Действуя уверено, внезапно, непредсказуемо и дерзко, Балдуин с небольшим отрядом, состоявшим всего из 80 рыцарей и нескольких десятков пехотинцев, отогнал войско сельджуков, намеревавшихся осадить Эдессу. Видя в Балдуине Булоньском опытного, отважного и предприимчивого военачальника, местные олигархи и представители армянской знати потребовали от Тороса, чтобы тот назначил Балдуина военным наместником Эдессы.

Лотарингский аристократ быстро сообразил, что сама судьба даёт ему превосходный шанс закрепиться в одном из крупнейших и богатейших городов Малой Азии. В голове деятельного, беспринципного и ловкого интригана созрел коварный и далеко идущий план по восхождению к вершинам власти, который он блестяще реализовал в скором времени.

Сначала Балдуин взял в жёны единственную дочь Тороса – княжну Арду (Арету). Вступая в брак жених, не имевший фактически ничего за душой (даже графского или баронского титула), вытребовал себе в качестве приданого 60 000 безантов – золотых византийских монет, вес которых (в зависимости от времени и места чеканки) составлял от 3 до 4,55 грамм.

Разумеется, тесть не мог выдать и десятой части этой баснословной суммы наглому зятю, который, опираясь на военную силу, вёл себя подобно диктатору-завоевателю. Тогда в качестве компромисса Балдуин (опять-таки при поддержке местной олигархии и знати) предложил компромиссный вариант. Торос официально «усыновлял» своего вконец обнаглевшего зятька, а тот соглашался взять Арду в жёны без приданого.

Эдесскому князю ничего не оставалось, как принять эти условия. После официальной церемонии «усыновления», проведенной по всем канонам местных обычаев и юридических норм, Балдуин Булоньский стал не просто «сыном» Тороса, но единственным и законным его наследником. Скорее последовала вполне закономерная развязка многоходовой комбинации пришлого «освободителя и защитника Эдессы».

Прошёл всего лишь месяц с момента усыновления, как несчастный Торос был жестоко убит заговорщиками. Официально во главе заговора стоял Константин – один из местных военачальников, носивший титул ишхана (мелкопоместного князька). Однако всем было понятно, что действиями Константина руководил опытный «кукловод» Балдуин.

Как только страсти вокруг гибели Тороса улеглись, беспринципный и прежде безземельный Балдуин Булоньский принял титул «князя Эдессы». Через несколько дней ишхан Константин был найден мёртвым. Так, в марте 1098 года Балдуин стал практически полновластным наместником Эдессы и нескольких небольших близлежащих от неё городов.

Повествование о дальнейшей судьбе Балдуина Булоньского мы обязательно продолжим в следующих публикациях. Сейчас, забегая вперёд, отметим, что Эдесское княжество стало первым, но далеко не последним государством, основанным главными участниками и предводителями Первого крестового похода.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

[1] - этот курган расположен в 25 км к востоку от современной Антакьи. В IX-VIII веках до н.э. близ Телль-Тайината находился древний город Алалах – столица позднего хеттского государства Унки (Паттина).

[2] - Крей О. Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 181.

[3] - Флори Ж. Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи / Пер. с франц. И. А. Эгипти. – СПб.: Евразия, 2013. С. 126;

- Франкопан П. Первый крестовый поход: Зов с Востока / Пер. с англ. М. Витебского. – М.: Альпина нон-фикшн, 2018. С. 220;

- Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 81.

[4] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство "Полигон"»; – М.: ООО «Издательство "АСТ"», 2001. С. 157.

[5] - «Деяния франков и прочих иерусалимцев». Перевод на русский язык и комментарий: учебно-методическое пособие / Т. Г. Мякин, Г. Г. Пиков, В. Л. Портных. Новосибирский государственный университет. – Новосибирск, 2010. С. 173.

[6] - Флори Ж. Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи / Пер. с франц. И. А. Эгипти. – СПб.: Евразия, 2013. С. 126-127.

[7] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство "Полигон"»; – М.: ООО «Издательство "АСТ"», 2001. С. 157.

[8] - полное имя его на арабском языке звучит как Аль-Афдаль Абу-аль-Касим Шаханшах ибн Бадр аль-Джамали.

Стасюлевич Михаил Матвеевич (1826-1911) – русский историк и публицист, экстраординарный профессор всеобщей истории Санкт-Петербургского университета. Основные темы исторических работ Стасюлевича – Древняя Греция и Западная Европа в эпоху Средневековья. В 1863-1865 годах Михаил Матвеевич издал трёхтомный фундаментальный труд «История средних веков, в её источниках и современных писателях».

Жан Флори (1936-2018) – известный французский историк-медиевист, доктор филологических и гуманитарных наук, директор Центра высших исследований средневековой цивилизации при университете Пуатье. Является признанным специалистом по истории XI-XII веков и аспектам средневековой военной идеологии (рыцарство, Крестовые походы, «Священная война», джихад, эсхатология), а также по вопросам сопоставления насилия и религия в христианстве и исламе.

Жан Флори является автором более двадцати книг, посвященных религиозным войнам и крестовым походам, кроме того является автором нескольких биографий исторических деятелей Средневековья, в том числе Боэмунда Тарентского, Филиппа II Августа, Ричарда Львиное Сердце. Опубликовал свыше 50 работ и монографий по истории средневекового рыцарства.

Грановский Александр Владимирович (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов.

Огаст Крей – пока ещё малоизвестный широкой аудитории американский профессор истории, медиевист и автор книги «Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников». В ней профессор собрал, систематизировал, обобщил и аккуратно расставил в хронологическом порядке самые разные документальные свидетельства непосредственных участников и современников Первого крестового похода.

Питер Франкопан (род. 1971) – британский историк, директор Оксфордского центра изучения истории Византии. Область его научных и литературных интересов охватывает историю Византийской империи, эпоху Средневековья стран Средиземноморья, Балканского полуострова и Кавказа, а также вопросы взаимоотношения христианства и ислама в Средние века. Помимо этого он является автором ряда работ по истории греческой литературы.

Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников яндекс картинкиhttps://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.

Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.

Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!

ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)